Испанский жаргон

Изучающие испанский наверняка согласятся с тем, что этот язык крайне многогранный. И хотя за стандарт принято брать именно кастильский вариант, это не отменяет красоты звучания риоплатского говора, а также андалузского диалекта. По использованию некоторых слов в речи жители одной страны могут идентифицировать, из какой её части собеседник. Например, в южной части Мексики вместо уточняющего «verdad?» можно услышать «que no?». Кроме общеразговорного испанского языка, его диалектов существуют также социолекты – речевые особенности, которые характерны для какой-либо социальной группы. Они обычно отличаются особой экспрессивностью, имеют специфическую лексику и фразеологию. С особенностями лунфардо, коа и чели хотим познакомить вас сегодня. 

Жаргон Коа по-другому ещё называют «язык преступления». Если вам доводилось читать или слышать такие выражения, как «condorearse» («совершить ошибку»), «no estar ni ahí» («быть равнодушным»), «mina» («женщина с красивой фигурой») или «flaite» («мелкий преступник или обычный человек»), то важно знать, что все они принадлежат коа, языку, который используют заключённые. Считается, что название жаргона происходит от термина иберийских, а точнее испанских цыган группы кале, -- «коба» («coba»), который означает «ложь» или «лесть». Однако существует другая точка зрения на возникновение коа. Некоторые утверждают, что социолект происходит из испанского криминального жаргона 15 века, называемого «германИей». Однако если придерживаться первой версии происхождения названия жаргона, то очевидна некая логическая нить: слово «коба» превратилось в «коа». Многие жаргонизмы действительно отличаются сознательной перестановкой букв в слове, скорее всего, таким образом арестованные шифровались. 

Амбросио Рабаналес, чилийский писатель, лингвист и грамматик, члена Королевской академия испанского языка и Чилийской академии языка, однажды сказал, что «большинство латиноамериканских жаргонов имеют своё происхождение в Испании, как и наш язык, хотя формировались они также под влиянием других факторов». Писатель отказывается от негативной оценки коа, так же, как и не называет его чем-то хорошим. По его мнению, жаргон такой же феномен, как и речь интеллигенции.

Любопытно, но люди часто используют в своей речи языковые единицы, которых не найдёшь в словаре Королевской академии испанского языка, но тем не менее испаноязычные их прекрасно понимают. Например, «luca» («тысячная купюра»), «copete» («любой вид алкогольного напитка»), «cuico» («богатый и довольно жеманный человек»).

Рикардо Кандия, автор словарей «El coa, o el arte del chamullo (лжи) y la movida (движения) и «El coa y el lenguaje de la calle» связывает распространение коа с периодом 17-летней диктатуры чилийского военного деятеля Аугусто Пиночеты (1973-1990). В это время тысячи людей, которые по факту не были преступниками, оказались в тюрьме. Это политики, представители интеллигенции – одним словом, все люди, которые обретя свободу, распространяли этот жаргон.

Своё собственное понимание жаргона коа Рикардо Кандия определил в 1986 году, когда он был заключен в тюрьму: «Выживание в этой среде подразумевает понимание и включение коа в нашу речь. Эти слова, которые сегодня многие обсуждают, представляют, пожалуй, то самое чилийское, что досталось нам в смутные и исторически важные времена». 

А вот и некоторые слова, которые использовали заключённые: «armarse» (букв. «вооружиться): «cколотить состояние, добиться экономического успеха, начиная буквально с нуля»; «carne amarga» (букв. «горькое мясо»): «очень плохой предмет»; «chocolate»: «кровь»; «fiambre» (букв. «холодная закуска»): cadáver.

Следующий это особый социолект испанского языка – лунфардо. Возник он в Буэнос-Айресе и окрестностях города среди представителей низшего класса в конце XIX – в начале XX века. Хотя социолект представляет собой не что иное, как смесь лексики языков иммигрантов со всего мира, однако считается, что наиболее сильное влияние на него оказал итальянский язык, который тогда был наиболее распространён среди рабочих-иммигрантов.

История «жизни» лунфардо чем-то напоминает коа. Первый также использовался заключёнными в тюрьмах для того, чтобы охрана не могла понять их речь. Позже социолект стал выходить за рамки мест ограничения свободы, и его стали употреблять также люди из низшего и среднего классов, а уже в начале XX века лунфардо стал распространяться среди всех социальных слоев населения. Кстати, своей популярностью жаргон также отчасти обязан танго, так как слова из социолекта становились частью текстов к этому танцу. Через какое-то время лунфардо начал появляться в произведениях художественной литературы. Со временем лунфардизмы распространились в других странах Латинской Америки (Чили, Парагвай, Боливия, Перу). Характерная особенность лунфардо – это перестановка слогов в слове. Например, «jermu» вместо «mujer» или «sope» вместо «peso». Из португальского в лунфардо пришло слово «groso» («большой, высокого качества»), из французского – «fifí» («человек высокого социального статуса»), из итальянского – «laburar» («trabajar»). 

Среди других испанских жаргонов – чели, который особую популярность получил в 1980-х и связан с мовидой в Мадриде, постфранкистской контркультурой. На чели оказал влияние язык наркоторговцев. Жаргон был известен тем, что испанизировал язык иберийских цыган кале, английские слова, а также сохранил архаичные испаноязычные.  Ещё одна особенность мадридского молодёжного жаргона заключается в добавлении к словам суффиксов -ata, -ota и -eta. Говорят, некоторые слова из чели испанцы используют до сих пор. И хоть жаргон не отличается семантическим богатством, а также связан с маргинальностью, вечеринками, наркотиками, ночной жизнью, некоторые слова были приняты Королевской академией испанского языка по причине его широкого распространения.

Необычно осознавать, что в своей речи испаноязычные люди, а также изучающие испанский язык употребляют слова, выражения, о происхождении которых даже не догадываются. И если задаться вопросом, то можно отыскать много интересного, начиная от словообразования и заканчивая значением фразеологических оборотов, которые зачастую имеют глубочайшие истоки происхождения.